Странствия убийцы - Страница 115

115

— Точно не знаю. Я просто следую указаниям. Искать три сложенных в кучу камня у края дороги.

— Что ты на самом деле знаешь об этих контрабандистах? — спросил я.

Она пожала плечами с равнодушным видом:

— Я знаю, что они ходят в горы, когда торговля закрыта. И я знаю, что они берут с собой пилигримов.

— Пилигримов?

— Называй их как хочешь. Эти люди идут к алтарю Эды в Горном Королевстве. Летом они заплатили за проезд на барже, но потом королевские гвардейцы захватили все баржи и закрыли границы. Поэтому пилигримы застряли в Голубом Озере и пытаются найти способ продолжить путь.

Мы подошли к трем сложенным камням и увидели заросшую травой тропинку через каменистое пастбище, окруженное каменной оградой. Несколько лошадей мрачно щипали траву. Я с интересом заметил, что они горной породы, маленькие и в это время года лохматые. Довольно далеко от дороги стоял крытый дерном дом, стены которого были сложены из речного камня и известняка. Рядом с ним притулилось строение неизвестного назначения. Тонкая струйка дыма поднималась из трубы и быстро таяла в вечернем небе. На ограде сидел человек и что-то строгал. Он поднял глаза, посмотрел на нас и, видимо, счел неопасными. Он не остановил нас, когда мы прошли мимо и направились к двери домика. У самого дома в загоне разгуливали, воркуя, толстые важные голуби. Старлинг постучалась в дверь, но ответил ей человек, вышедший из-за угла дома. У него были жесткие каштановые волосы и голубые глаза. Он был одет как фермер. В руках он держал ведро с пенящимся теплым молоком.

— Кого вам надо? — приветствовал он нас.

— Ника, — ответила Старлинг.

— Я не знаю никакого Ника, — сказал человек, открывая дверь и входя в дом.

Старлинг смело последовала за ним, а я, гораздо менее уверенно, за ней. Мой меч висел у бедра. Я был готов взяться за рукоять, но не хотел провоцировать столкновение.

В очаге горел плавник. Большая часть дыма выходила в трубу, но кое-что оставалось в комнате. Веснушчатый мальчик сидел на куче соломы в углу. Он посмотрел на нас большими синими глазами, но не сказал ничего. Копченые окорока и свиные бока свисали с балок. Фермер поднес молоко к столу, за которым женщина рубила ножом толстые желтые корни. Он поставил ведро рядом с ней и спокойно повернулся к нам.

— Вы, наверное, ошиблись домом. Попробуйте пройти немного вниз по дороге. Но не следующий дом. Там живет Пелф. Может быть, дальше.

— Спасибо вам большое. Так мы и сделаем. — Старлинг улыбнулась им всем и пошла к двери. — Идем, Том, — позвала она меня.

Я любезно кивнул семейству фермера и двинулся за ней. Мы вышли из дома и направились вверх по тропинке. Когда мы отошли на достаточное расстояние, я спросил:

— Что теперь?

— Я не очень уверена. Судя по тому, что я слышала, нам надо бы пойти в дом Пелфа и спросить Ника там.

— Судя по тому, что ты слышала?

— Ну, ты ведь не думаешь, что я вожу знакомство с контрабандистами, правда? Я была в бане. Две женщины разговаривали, пока мылись. Они пилигримы, идут в горы. Одна из них сказала, что это, может быть, последняя возможность вымыться перед долгим путешествием, а другая ответила, что ей все равно, если только они наконец выберутся из Голубого Озера. Тогда первая рассказала ей, как найти контрабандистов.

Я не сказал ничего. Но, полагаю, выражение моего лица говорило само за себя, и Старлинг раздраженно спросила:

— А у тебя есть идеи получше? Это либо сработает, либо нет.

— Это может сработать так, что нам обоим перережут горло.

— Тогда давай вернемся в город и придумаем что-нибудь получше.

— Полагаю, в этом случае человек, который идет за нами, решит, что мы уж точно шпионы, и не ограничится простой слежкой. Пойдем к дому Пелфа и посмотрим, что из этого выйдет. Нет, не оглядывайся.

Мы вернулись на дорогу и пошли к следующей ферме. Ветер усилился, и начал идти снег. Если мы не найдем Ника, нас ожидает очень долгий и холодный путь назад в город.

Когда-то кто-то ухаживал за следующей фермой. По обе стороны дороги были посажены серебристые березы. Теперь это было жалкое подобие деревьев, листья давно облетели, кора облезла на ветру. Большое пастбище было обнесено изгородью, но какие бы стада ни содержались там раньше, их давно не было. Заросшие сорняками поля были не обработаны, и никто не пасся среди густого чертополоха.

— Что случилось с этой землей? — спросил я, когда мы увидели это запустение.

— Годы засухи. Потом лето пожаров. Дальше у берега реки были открытые дубравы и пастбища. А здесь располагались молочные фермы. Владельцы мелких стад выпускали животных на свободный выпас, и харагары рылись под дубами в поисках желудей. Я слышала, что там была очень хорошая охота. А потом случился пожар. Больше месяца все вокруг полыхало, говорят, люди задыхались от дыма, а река почернела от пепла. Сгорели не только леса и дикие луга, но и поля, стога сена и даже дома. После нескольких лет засухи река стала всего лишь ручьем. Бежать от огня было некуда. А после пожара снова потянулись жаркие, сухие дни. Но теперь ветер приносил пыль и золу. Мелкие ручьи пересохли. Ветры дули до тех пор, пока не начались дожди. Вся вода, о которой люди молились многие годы, выпала в один сезон. Настоящее наводнение. А когда вода ушла — что ж, ты видишь, что осталось. Одна галька.

— Я слышал что-то об этом. — Я вспомнил какой-то давний разговор. Кто-то, возможно Чейд, говорил мне, что люди считали короля ответственным даже за засухи и пожары. Тогда это мало что значило для меня, но эти фермеры наверняка чувствовали, что наступил конец света.

115