Странствия убийцы - Страница 144

144

— Он распространяется, верно? Зимние пожары — страшное дело. Дерево сухое, как старые кости.

Мальчик не ответил, но повернулся ко мне. Рука старика коснулась ключа в кошельке.

— Идите свяжите мне руки и выведите из камеры. Нельзя оставаться в этом здании, если огонь дойдет сюда.

— Я не дурак, — сказал мальчик. — Я не хочу, чтобы меня повесили.

— А по мне, бастард, гори ты, где стоишь, — добавил старик.

Он снова высунулся в дверь. Даже из своей камеры я услышал внезапный рев, когда еще один дом поглотило пламя. Дыма становилось все больше, и я видел, как в позе мальчика росло напряжение. Мимо открытой двери пробежал человек, прокричав мальчику что-то насчет драки на рыночной площади. Потом пробежали еще люди, и я услышал звон мечей и легкого вооружения. С ветром поднимался пепел, и рев пламени перекрывал вой ветра. От вьющегося дыма воздух снаружи стал серым.

Потом внезапно мальчик и старик попятились назад в комнату. Ночной Волк наступал на них, обнажив все свои великолепные зубы. Он занял дверь и отрезал им путь к бегству. Теперь его рычание было громче треска пламени.

— Отоприте мою камеру, и он не причинит вам вреда, — предложил я им.

Мальчик вытащил меч. Он был хорошим бойцом. Он не стал ждать, пока волк войдет, и бросился на него, опустив оружие, так что зверю пришлось попятиться. Ночной Волк легко избежал удара, но теперь проход был открыт. Мальчик поспешил воспользоваться своим преимуществом, шагнув в темноту вслед за волком. В ту же секунду старик захлопнул дверь.

— Ты собираешься остаться здесь и сгореть заживо вместе со мной? — миролюбиво поинтересовался я.

В одно мгновение он принял решение и крикнул:

— Гори один! — Он распахнул дверь и выбежал наружу.

Ночной Волк! У старика, который убегает, ключи!

Я достану их.

Теперь я остался один в своей тюрьме. Я ожидал, что мальчик вернется, но он не вернулся. Я схватился за прутья окна и начал трясти дверь. Она едва шевельнулась. Один прут немного подался. Я стал крутить его, уперевшись ногами в дверь. Спустя вечность один конец сломался. Я согнул прут вниз и крутил его взад и вперед, пока он не оказался у меня в руках. Но даже если мне удастся сломать их все, я все равно не смогу пролезть через это отверстие. Выломанный прут был слишком толстым и не мог послужить рычагом, чтобы выломать дверь. Запах дыма был уже повсюду и густо висел в воздухе. Огонь приближался. Я ударил в дверь плечом, но она даже не дрогнула. Я просунул руку в окно и стал ощупывать дерево. Кончиками пальцев мне удалось дотянуться до тяжелого металлического засова. Я никак не мог решить, действительно ли в комнате становится теплее или это только мое воображение.

Я слепо колотил по замку моим железным прутом, когда входная дверь открылась. Стражник в коричневом с золотом вошел в комнату и крикнул:

— Я пришел за бастардом!

Потом он обвел взглядом пустую комнату. В одно мгновение он отбросил капюшон и превратился в Старлинг. Я, не веря, смотрел на нее.

— Легче, чем я надеялась, — сказала она мне. Застывшая на ее покрытом синяками лице улыбка больше походила на оскал.

— Может быть, и нет, — слабо проговорил я. — Камера заперта.

Ее улыбка сменилась испугом.

— Задняя часть этого здания горит!

Она выхватила у меня из рук прут. Когда Старлинг собралась ударить по замку, в дверях появился Ночной Волк. Он вошел в комнату и бросил на пол кошелек. Кожа кошелька потемнела от крови.

Я посмотрел на него, охваченный ужасом:

— Ты убил его?

Я взял у него то, что тебе было нужно. Быстрее. Задняя стенка этой клетки горит.

Мгновение я не мог пошевельнуться. Я смотрел на Ночного Волка и думал: что же я из него сделал? Он потерял часть своей чистой дикости. Старлинг переводила взгляд с меня на волка, а потом на кошелек. Она тоже не двигалась.

А ты потерял часть того, что делает тебя человеком. У нас нет на это времени, брат мой. Разве ты бы не убил волка, чтобы спасти мою жизнь?

На это не нужно было отвечать.

— Ключ в кошельке, — сказал я Старлинг.

Секунду она только смотрела на него. Потом нагнулась и вытащила из кожаного кошелька тяжелый ключ. Я наблюдал, как она вставляет его в замочную скважину, и молился, чтобы мои удары не слишком сильно повредили механизм. Менестрель повернула ключ, вытащила его и открыла замок. Когда я вышел, она приказала:

— Захвати одеяла. Они тебе понадобятся. Снаружи ужасный холод.

Схватив их, я почувствовал волну жара, идущего от задней стенки моей камеры. Я сгреб в охапку свой плащ и варежки. Дым уже начинал проникать в щели между досками. Мы бежали, и по пятам за нами мчался волк.

Снаружи никто не обращал на нас внимания. С огнем было уже бесполезно бороться. Он завоевал город и брал все, что хотел. Люди, которых я видел, пытались спасти свои жизни и остатки имущества. Какой-то человек прокатил мимо тележку с пожитками, бросив на нас предостерегающий взгляд. Я подумал, его ли это вещи. В конце улицы горела конюшня. Грумы в неистовстве вытаскивали на улицу лошадей, но крики испуганных животных, все еще находившихся внутри, были громче воя ветра. Со страшным грохотом рухнуло здание на другой стороне улицы, выбросив сноп искр и волну горячего воздуха. Ветер разнес огонь по всему Мунсею. Пожар перекидывался с одного дома на другой, а ветер относил горящие искры к стоящему наверху лесу. Я подумал, сможет ли хотя бы глубокий снег остановить огонь.

— Пойдем! — сердито закричала Старлинг, и я понял, что стою, разинув рот.

144